Естественно, она делает это не одна. В ее помощниках все хакерские ресурсы Нового Центра Возрождения. Связь с Центром осуществляется паразитическим методом – сигнал использует приемопередающие антенны «Купера». Естественно, используется сегодняшняя, весьма упрощенная сравнительно с первоначальной, система связи. Ведь основное скопище антенн левиафана снесло атомным взрывом. Так что всякие антенные решетки не задействуются. Но ведь в этом есть свои плюсы. Поскольку связь с Пентагоном авианосец поддерживает не через изначально предназначенную аппаратуру, то тут нет некоторых специфических узлов, которые было бы весьма трудно обойти. И сигналы Центра спокойно проходят, прикидываясь некими амплитудно-фазовыми завихрениями. Но мало ли что может твориться в этих местах, в конце концов вся окружающая техника подверглась ядерному удару. Допустимо, что вследствие электромагнитного импульса, а также радиационных осадков некоторые параметры техники расширили диапазоны флюктуаций. И значит, все у нас к месту, и ядерная мина, и осадки, и покалеченный корабельный «остров» наверху, и сумасшедший кавардак в командно-инженерной цепи местных специалистов. И все это на пользу Лизе, ибо она может не тратить время на дополнительные обходы командных цепей.

Там вдалеке, неизвестно где, может, в Питере, а может, в Стокгольме, гудят вот так же по-партизански задействованные суперкомпьютеры каких-нибудь ничего не ведающих корпораций или даже боевых командных центров. Ну что ж, они должны обеспечить победу над двойной кевларовой дверью. Ведь за нее только экзистенции программистов и компьютеров прошлого, а против – весь тот старый опыт, только уже помноженный на миновавшие с момента разработки годы. Ну а еще ту дверь и ее замки, конечно же, берегут всякие механические устройства, которые столь намеренно тупы, что невосприимчивы ко всяким хакерским изыскам. Например, по неизвестно где раздобытой инструкции известно, что в случае взлома в помещение пускается отравляющий газ. Но что толку от такой штуки, если еще ранее, чем водолазы, как только «ларчик» откроется, туда войдет вода? То есть помещение затонет. Это очень усложнит работу отряда, но сделать ничего нельзя.

Хотя, может быть, теоретически и можно. Например, настроить кое-где искусственных стен, перекрыть поток будущему наводнению. Но ведь тогда там наверху, в командном пункте «Купера», будет известно, что преддверия спецхранилища не затоплены. О чем это расскажет? Ясно, тогда там точно никто не поверит в случайную нерасторопность утопления пришельцев. Да и вообще, с какой стати часовые морские пехотинцы покинут свой пост у дверей? И значит, из всех зол выбираем меньшее. Придется аквалангистам Владимира Румянцева напрягаться сверх нормы. Какое может быть вскрытие в затопленном складе? Кто до такого додумается? К тому же, большинство цепей предупреждения уже отсечены. Вроде бы от воздействия соленой океанской воды. Может быть, при случае каким-нибудь нерасторопным инженерам – специалистам по эксплуатации радиотехнических систем – дадут по шапке за недобросовестное исполнение регламентных работ.

Лизавета Королева потеет явно не зря. И наверняка больше, чем таинственные программисты-хакеры черт знает где. Те ведь могут в любой момент включить вентилятор и обдуть разгоряченную голову. Или им в момент хакерского экстаза все совершенно до лампочки – они существуют только в своих виртуальных мирах?

Все допустимо. Ведь мозг задействован на все сто.

– Вы догадываетесь, почему я вас вызвал, господин Луэлин? – спросил президент Соединенных Штатов Америки.

– Думаю, вполне понимаю, господин президент, – ответил глава корпорации «Схратш», название которой переводилось как «Царапина».

– Вы в курсе, что творится в Центральной Америке, Воэм?

– О происшествии с нашим авианосцем, господин президент? Естественно, об этом нельзя не знать.

– Да там вообще не все в порядке. Грубо говоря, в Панаме началась гражданская война, и к тому же есть подозрения о вторжении в нее иностранных контингентов. Как вы думаете, Воэм, откуда они?

– Но, господин президент, откуда мне знать? Я ведь человек негосударственный, в ЦРУ не служу, – Воэм Луэлин улыбнулся. Вот это он сделал явно зря.

– Господин Луэлин, – сказал Буш Пятый, – тут дело чудовищной важности. Речь идет о безопасности страны, а значит, и вас тоже – по крайней мере, вашего бизнеса. А вы позволяете себе наплевательское отношение.

– Извините, господин президент, – хорошее настроение Воэма тут же улетучилось.

– Жаль, мы не на ринге, – выразил потаенное вслух глава американской администрации. – Стукнуть бы вас разок-другой.

Ад Буш, прямой потомок Джорджа Буша Старшего, его внук, в молодости отклонился от предначертанной традицией семьи линии – чуть было не стал профессиональным боксером. Но судьба вернула все на круги своя.

– Итак, вопрос вот в чем. У нашей страны теперь море проблем. Как всегда во всем мире – нигде нельзя ослаблять хватку. Китай, Европа и все прочее. Понятно, Африка, насчет коей мы с вами неплохо посотрудничали, правильно?

– И я, и моя корпорация были рады оказать вам услугу, господин президент.

– При чем здесь я, господин Луэлин? Это государственное дело. И что значит «я и моя корпорация», а? Неужто кто-то в курсе произошедшего?

– Нет, господин президент, ни в коем случае, – снова засуетился Воэм Луэлин. – Я просто так, фигурально выразился.

– Вы, господин Луэлин, в Белом доме. Здесь надо взвешивать каждое слово. Ладно, мы все отвлекаемся и никак не дойдем до сути, так?

– Так, господин президент.

– В общем, у нас дела везде и всюду. Сил на все сразу может и не хватить. К тому же этот внутренний разброд покуда не введен в рамки. Словом, речь вот о чем, господин Луэлин. Неплохо бы приструнить всю Латинскую, а может, заодно и Южную Америку одним хорошим ударом. Вы понимаете, о чем я?

– Разумеется, господин президент. То есть можно ли вызвать «хорошее» землетрясение в данных регионах, так?

– Ну да, Воэм. Именно так.

– К какому сроку нужно представить расчеты и выкладки, господин президент?

– А вы не можете сказать с ходу о самой возможности?

– Диапазон разброса параметров очень велик, так что…

– Хорошо, пусть так. А к завтрашнему дню?

– Постараемся, господин президент.

– Вот уж постарайтесь, господин Луэлин. Вспомните, что по вашей просьбе мы отдали в ваше пользование лучшие пентагоновские вычислительные машины.

– Конечно, конечно, я все это отлично помню.

– Вот и хорошо.

Настроение у окружающих хуже некуда. А ведь вокруг отборные коммандос. Им бы радоваться жизни. В смысле, ее продолжению. Но ведь сейчас они находятся в состоянии вынужденного безделья. Причем безделья, предусматривающего неизбежность дальнейшей активности и дальнейшего риска. К тому же даже сейчас не простого безделья – смертельно опасного. Смотрите, чертов целлофан колышется, выгибается под давлением. Что толку от его многослойности? В затопленном подпалубье железного гиганта обнаруживают себя какие-то свои «гольфстримы». Не хватало еще, чтобы их целлофановый подводный домик понесло к уда-нибудь по коридорчикам. Этого, конечно, по идее, не должно быть, ибо домик их штука не плавучая. Однако мало ли что предусматривает теория? Разве кто-то раньше применял такие сложные способы боевых действий? Здесь, в окружении темной воды, план сегодняшней операции представляется совсем невероятной штукой. Не лучше ли было продолжать отстреливать морячков и под этим прикрытием делать черное дело?